Максим очнулся от толчка в бок. Еще не придя, как
следует, в себя, он почувствовал холод и дискомфорт.
Продрав глаза, дико озираясь, Максим увидел, что лежит
в одних трусах под блеклым небом, в какой-то канаве, и
не видно вокруг ни домов, ни прохожих, а над ним
возвышается, как башня, рослый мужчина в дорогом, но
затрепанном пальто, с неприветливым выражением лица.
- Где я? - слабо спросил Максим.
- В кювете, - информативно ответил высокий мужчина,
кривя отчего-то рот.
- Что я здесь делаю? - пролепетал Максим.
- Не знаю. Встать можешь?
Максим попробовал встать. Незнакомец протянул ему
руку и помог подняться. От мускульного усилия у
Максима сразу заболела голова, заныли мышцы, его
охватила дрожь.
Ни слова больше не говоря, незнакомец помог Максиму
подняться по насыпи на дорогу, посадил в автомобиль и
тронул машину с места.
- Кто вы? - спросил Максим, приходя помаленьку в себя.
- Добрый самаритянин, - сухо ответил незнакомец. После
этого он больше не говорил.
По дороге Максим все пытался вспомнить, как он попал
в такое плачевное и абсурдное положение.
Вчера - если это было вчера - Максим,
квалифицированный мастер гелевых конструкций,
закончил небольшой, но дорогой заказ для одного
богатого чудака на Планете Руин. С гонораром в кармане,
с билетом домой на руках, Максим подумал, что, проведя
весь месяц в лаборатории, он не видел даже кусочка этой
планеты, даже городишки, в котором прожил этот месяц.
Прогулявшись по городу, Максим нашел его
неинтересным: не однообразные - совершенно одинаковые
безликие стандартные дома, неотличимые чистые улицы,
необщительные скучные прохожие. Максим пожал плечами
и зашел в первый попавшийся кабак - здесь их называли
почему-то аустериями. Внутри было также неинтересно,
как снаружи. Не было даже музыки. Максим еще пожал
плечами и стал пить вино - привозное, и потому дорогое и
совсем неплохое. Вероятно, он слишком увлекся, так как
дальнейшие события вечера начисто стерлись из его
памяти.
И вот - следующий момент действительности - ни денег,
ни билетов, ни даже одежды - на совершенно чужой
планете.
Вполне оклемавшись за дорогу, Максим увидел, что едут
они, кажется, не к городу. Когда добрый самаритянин
остановил автомобиль возле каких-то развалин, Максим
спросил:
- Зачем мы сюда приехали?
- Я здесь живу, - ответил незнакомец, выходя из
автомобиля.
- Кто вы? - снова спросил Максим.
- Можешь обращаться ко мне - Варан, - ответил Варан.
Среди разрушенных черно-зеленых стен с остатками
причудливой резьбы стоял кубический домик из дешевого
пластика, внутри которого оказалось все, что
необходимо для жизни.
Варан предоставил Максиму горячий душ, одежду и
завтрак, и позже, за чаем, выслушал его историю и
высказал свое суждение.
TN3
Отрывисто и авторитарно Варан обрисовал Максиму его
положение
- Обращаться в полицию бесполезно. Никого и ничего не
найдут и искать не будут. Никто из местных тебе не
поможет. Насколько я знаю, здесь нет спроса на гелевые
конструкции, - Варан подумал немного и добавил, - Я бы
занял тебе денег на билет. Но в данный момент я
совершенно пуст.
Максим выслушал и почувствовал себя вполне
обескураженным. Он и сам знал, что в этом захолустье
вряд ли найдется второй заказчик на его продукцию. А
кроме гелевой технологии, Максим ни в чем больше не
разбирался настолько, чтобы зарабатывать этим деньги.
Занять не у кого, идти некуда.
Варан, вероятно, прочитал все это на лице Максима и
сказал:
- Через месяц примерно, у меня будут деньги. Тогда - я
смогу тебе одолжить. На это время можешь остаться у
меня. Впрочем, ты сам можешь заработать на билет за
месяц.
- Как? - спросил Максим, оживая.
- Как я. Я собираю артефакты, и раз в месяц сдаю их
скупщику. Пока еще не обогатился, но жить можно.
- Хм... Что за артефакты? Где ты их собираешь?
- Артефакты - это непонятные и бесполезные штуковины,
оставшиеся от местной древней цивилизации. Ищу я их - в
руинах. Вот, например, один из артефактов, - Варан
указал на изящный стеклянный предмет на столе, высотой
с мужскую ладонь, который Максим поначалу принял за
абстрактную скульптуру, - Местные древние очень любили
бутылку Клейна. Я нашел их множество -
разнообразнейших очертаний. Эти древние, должно быть,
обожали топологию.
- Можно? - спросил Максим, протягивая руку к стекляшке.
- Да, пожалуйста.
Рассмотрев скульптуру в своих руках, Максим
убедился, что это действительно бутылка Клейна -
топологический объект с односторонней поверхностью.
Внутри плескалась вода.
- Забавно. Есть что-нибудь еще?
- Нет, ничего больше нет. Позавчера был скупщик,
забрал все, что я собрал за месяц. А вчера я потратил
все деньги на продукты и оборудование. Теперь мне
нужно поработать месяц, что-нибудь собрать до
следующего приезда Ибрагима.
Максим подумал, вертя в руках бутылку Клейна.
- Что ж. Это интересно. Я бы попробовал. Тем более, что
большого выбора у меня нет.
Варан хмыкнул, скривил рот.
- Ладно. Завтра возьму тебя с собой в руины. Пока
отдыхай. Мне сейчас нужно отлучиться.
С этим Варан удалился. Максим осмотрел пластиковый
домик, убедился, что здесь все оборудовано даже с
относительным удобством. Печка, холодильник, душ,
туалет, титан, набор быстрой мебели. Воду Варан
качал насосом из планеты.
Максим вышел из домика, прошелся по кругу развалин.
Черные с зеленью, словно с гнилью, камни торчали кругом,
как испорченные зубы. Внутри руин не росла трава -
лежала серая пыль. Снаружи, куда ни глянь, - плоская
равнина, без кустов и деревьев, покрытая низкой, словно
выцветшей травой.
Только одно красное пятно виднелось метрах в
двухстах от развалин. Присмотревшись, Максим понял,
что это большая палатка. Он подумал, что туда, наверное,
Варан и удалился.
Максим вернулся в домик, взял какую-то бумажную книгу
и за ней уснул.
TN4
Два часа, что они ехали без дороги по бесцветной
равнине, пейзаж не менялся. Изредка только
показывались черно-зеленые пятна руин. Варан
игнорировал их, очевидно держа путь к заранее
намеченной цели. Наконец они остановились поблизости
от почти не разрушенного большого сооружения без окон,
тех же черного и гнилого зеленого цветов.
- Сегодня пошаримся здесь. Смотри под ноги. Смотри по
сторонам. Если увидишь что-нибудь необычное - позови
меня.
Варан вытянул из багажника две длинных тяжелых палки.
Одну протянул Максиму.
- Это - для защиты от животных.
Внутри развалин все покрывал слой пыли, на котором
Варан и Максим оставили первые отпечатки. Они долго
бродили, подымая облачка пыли, от которой чесалось в
носу. Варан, медленно, словно сканируя, водил взглядом
из стороны в сторону. С фонарем заглядывал в темные
закоулки. Однажды из одного такого заваленного угла
метнулось что-то серое, стремительное.
Варан много раз, как грибник, разворашивал ногой
бугорки пыли на полу, много раз поднимал что-то из пыли
и, с разочарованием отбрасывал в сторону. Однажды он
поднял нечто, долго рассматривал и, хмыкнув, положил в
подсумок на поясе.
Когда все руины были истоптаны и ноги Максима гудели
от усталости, Варан сказал:
- На сегодня пока хватит.
На обратной дороге Максим недоуменно вертел в руках
находку Варана - обыкновенный кубик, той же черно-зеленой
расцветки, что стены руин.
- И что, это - тоже артефакт? - недоверчиво спросил
Максим.
Скривя рот, Варан ответил:
- На самом деле, это - уникум.
- Уникум? - недоверчиво переспросил Максим.
- В культуре древних, бог знает почему, куб был
табуирован. Какие угодно геометрические фигуры - даже
бутылки Клейна, но не кубы. До сих пор не было найдено
ни одного кубического элемента ни в архитектуре, ни в
искусстве, ни в технике древних. На самом деле, этот
кубик - сокровище.
Максим был поражен.
- Какая странная культура, - пробормотал он.
UJ14
Еще несколько дней Варан таскал Максима за собой, так
сказать, стажировал нового собирателя. Потом решил,
видимо, что теперь стажер сможет справиться один, дал
ему снаряжение и автомобиль и последние инструкции:
- Если встретишь кого-нибудь в руинах - будь осторожен,
не ссорься. Некоторые собиратели носят с собой оружие.
Есть среди них и психи.
Максим высказался в том смысле, что, в таком случае,
разумно было бы тоже носить с собой какое-нибудь
оружие посущественнее деревянных палок. На что Варан
ответил так:
- Ты убивал когда-нибудь?
- Нет.
- И я - нет. И не хочу пробовать. Лучше - избегай
конфликтов.
Дав Максиму такое напутствие, Варан отправил его на
промысел, сам же занялся каким-то другим делом - в
красной палатке.
С мальчишеским интересом Максим колесил по
однообразной равнине, сверяясь с картой, обшаривал,
как сеттер, развалины и приходил в восторг от каждой
новой находки. Вечерами он с гордостью выкладывал
перед Вараном свою дневную добычу. Варан смотрел,
своеобычно кривя рот, сортировал артефакты по
редкости и ценности. Часто складывал целую кучку из
предметов, принесенных Максимом, и приказывал это
выбросить.
Скоро Максим заметил, что его новые занятия
доставляют ему столько же удовольствия, как
моделирование и отладка гелевых конструкций. Еще один
интерес появился у Максима, когда он узнал о другом
деле Варана.
SH07
В один из первых дней, когда он начал самостоятельно
охотиться за артефактами, Максим, вернувшись с добычей,
не застал Варана в домике. Максим поужинал, выпил чаю,
разложил на столе артефакты. Варана не было. Максим
подумал о красной палатке и о том, что еще ни разу там
не был. Он решил, что пора узнать, чем занимается там
его таинственный самаритянин.
Приближаясь с любопытством к палатке, Максим увидел,
что она стоит рядом с неким особенным местом.
Подойдя ближе, он увидел: в центре круга голой
потрескавшейся земли стояла пальцевидная черная
скала в два человеческих роста. По периметру лысого
круга через равные промежутки, торчали невысокие
круглые камни. Максим подошел вплотную к кольцу камней
и остановился. Он почувствовал, как зашевелились
волоски у него на теле. Присмотревшись, он заметил что
и черный камень, и сама земля внутри круга нашпигованы
какими-то датчиками, от которых, собираясь в пучки,
тянулись провода в красную палатку.
- Эй! Не входи!
Обернувшись, Максим увидел встревоженное лицо
Варана. Впрочем, Максим и сам не хотел входить в этот
круг.
- Что это? - спросил Максим, указывая на Черный камень.
- Иди сюда, - сказал Варан и скрылся в палатке.
Внутри палатки было тесно от множества серьезного
вида коробок, от которых тянулись шлейфы к системному
блоку компьютера. На дисплее дышала какая-то
трехмерная столбцовая диаграмма.
- Что ты здесь делаешь? - поинтересовался Максим,
наблюдая, как медленно вырастают и опадают ряды
столбцов на диаграмме.
- Вот это - Капище. Я его так называю. Туземцы называют
это место напыщенно - Врата Сокрытых Путей, или что-то в
этом роде. Кажется, при древних здесь было место
волхвования, или поклонения каким-то богам, что меня не
удивляет. Ты сам мог почувствовать чудовищную энергию
этого места. Я его исследую.
Варан помолчал, почесывая подбородок, показал на
монитор.
- Вот это - энергетический рисунок Капища. Ты
видел там датчики? А вот это - графическое
представление их показаний.
- Видишь ли, Капище... Как это сказать - разговаривает.
- Разговаривает?
- Да.
И Варан рассказал о своих открытиях.
SH08
Капище воспринимало любой предмет или живое
существо, оказавшееся в пределах кольца камней - и
реагировало на них.
Как сказал Варан, для него было шоком, когда он понял,
что Капище не только реагирует на предметы - но и
различает их - и классифицирует их: отличает живое
от неживого, различает предметы по цвету, форме,
размеру.
Вторым шоком для Варана стало то, что Капище
различает искусственные, сделанные человеком
предметы по их предназначению, по их функции.
- Ты представляешь, - говорил возбужденно Варан, -
Капище различает, например авторучку и такой же точно
формы электрический фонарик. Как будто оно когда-то
имело дело с авторучками и фонариками!
Каждому предмету соответствовал на языке Капища (Варан
не сомневался, что это - язык) ряд последовательно
сменяющихся энергетических рисунков. Варан называл
эти последовательности словами.
Каждому уникальному предмету соответствовало на
языке Капища уникальное слово. Все слова для
обозначения всех предметов одного класса (по
классификации Капища) содержали в себе не менее одного
общего рисунка. Например, слова ручка и фломастер
содержали в своем составе рисунок, который Варан
переводил как пишущий. Ручка и фонарик -
общий рисунок трубка. Слова Капища были очень
громоздкими и росли по мере того, как Капище уточняло
свою систему классификации.
Когда взволнованный раскрасневшийся Варан замолчал,
переводя дух, Максим, заинтересованный всем
услышанным, спросил:
- Так что же, Капище - что-то вроде компьютера?
Варан ухмыльнулся.
- Я тебе еще не все рассказал. Капище прогрессирует.
Недавно я вновь показал ему ручку, и оно, вместо
ожидаемой серии рисунков, выдало мне всего один
рисунок - уникальный, какого раньше не было. Понимаешь,
что это значит? От слов-описаний Капище начинает
переходить к словам-обозначениям, таким, как слова
человеческой речи.
- Так что же, тогда, это - разум? - воскликнул Максим.
- Не знаю, - Варан раздраженно скривил рот, - Пока не
знаю. Но собираюсь узнать. Видишь ли, трудность в том,
что я на самом деле мало понимаю в лингвистике. Мои
исследования, по сути дела - чистейшее дилетантство. Но
я не хочу останавливаться. Очень уж интересно. Мне
нравится чувствовать себя хакером мироздания.
- Я понимаю, - сказал Максим, действительно понимая
исследовательский азарт Варана.
- А как ты вообще узнал про это Капище? Тебе кто-то
рассказал?
Варан улыбнулся.
- Это любопытная история.
И рассказал любопытную историю.
SH09
Около года назад Варан, только обосновавшийся в
своем домике, увидел как-то вечером, как один из
жителей планеты - Варан всегда называл их туземцами -
направляется к Черному Камню. До этого Варан не
встречал в окрестностях своих руин никого из людей.
Поэтому заинтересованно наблюдал за туземцем. Тот
вошел в круг камней, опустился на колени и стал вроде
бы молиться перед скалой. Варан потихоньку подошел
поближе.
Когда Варан был в пятидесяти метрах от туземца, тот
встал и положил руки на черную скалу, и в ту же секунду
свалился на землю, как мешок.
- Я убедился, что он в коматозном состоянии, -
рассказывал Варан, - побил его по щекам и повез в город -
в больницу.
Когда Варан рассказал врачу в приемном покое, что
случилось, тот реагировал совершенно неадекватно.
Врач посмотрел на Варана как будто с гневом, а на того
коматозного туземца с ужасом. Очень сухо объявил, что
привезенный человек в услугах врача не нуждается. И
предложил Варану отвезти тело туда, откуда он его взял.
Варан посмотрел на врача, как на сумасшедшего и,
конечно, отказался от такого предложения. Врач стал
настаивать. Они повздорили, и Варан ушел, хлопнув
дверью.
- Не знаю, что они сделали с этим беднягой потом, -
завершил Варан.
После этого случая Варан стал расспрашивать о Капище
(он сам его так назвал) всех туземцев, с кем ему
доводилось разговаривать.
- Множество мифов, очень поэтичных и остроумных,
минимум информации. В общем, по их суевериям, Капище
как-то таинственно действует на человека - на
организм его, на психику и даже на судьбу. Я так понял,
они считают Капище чем-то вроде... оракула, что ли.
Только этот оракул не просто пассивно возвещает, а...
воздействует.
Варан замолчал.
- Интересно! - сказал Максим, - А что случилось с тем
туземцем?
- Не знаю. Я никогда больше его не видел. Оклемался,
наверное...
- А ты сам когда-нибудь прикасался к Черному Камню?
- Я не посмел, - сухо ответил Варан.
- Хм. Я бы попробовал. Интересно пообщаться с оракулом
древней расы.
Варан хмыкнул.
- Я надеюсь, мне и так удастся с ним пообщаться. Не
рискуя своим здоровьем.
- Что ж. Я бы тоже хотел в этом поучаствовать. Все это
таинственно и интригующе.
- Что ж, - сказал Варан, - Участвуй.
IB97
Через четыре недели после драматического знакомства
Максима и Варана явился покупщик - низенький чернявый
горбоносый человечек по имени Ибрагим.
Он с шумом и шутками вторгся в жилище Варана, и,
познакомившись с Максимом, высказал уверенность, что,
раз их теперь двое, то и количество артефактов,
наверное, увеличилось в два раза. Варан неопределенно
хмыкнул
Большинство артефактов, собранных за месяц Вараном и
Максимом, были обычным товаром, на который была
установлена у Варана с Ибрагимом твердая цена, и за них
не торговались. Ибрагим осмотрел товар, назвал сумму,
Варан только молча кивнул.
После этого Варан спросил, вроде бы в шутку, много ли
у Ибрагима с собой денег. Глаза покупщика сверкнули от
предчувствия чего-то особенного, и он ответил, тоже
шуткой, не собирается ли Варан его ограбить.
- Вообще-то, именно так. Именно ограбить и собираюсь.
И с этими словами Варан выложил перед Ибрагимом тот
самый кубик, что нашел в первый день, когда взял с собой
Максима.
Ибрагим вдруг сделался очень сдержанным и, осмотрев
кубик, сухо спросил, сколько Варан за него хочет. Когда
Варан произнес сумму, Максим едва не свалился со стула.
Ибрагим неискренне сказал, что ценит шутку, и
предложил число на порядок меньше.
После этого начался длительный торг двух умников,
где каждый из торгующихся знает истинную цену
предмета, но пытается изменить ее в свою пользу.
Ибрагим торговался экспансивно, с азартом, с
удовольствием, Варан - сухо, малословно, будто выполняя
некий скучный, но неизбежный ритуал.
Наконец Варан как будто устал торговаться, резко
сбросил сумму до половины первой названной и добавил
непреклонно:
- Последнее слово.
Ибрагим немного понегодовал для приличия, говоря,
что Варан обрекает на голод пятерых ибрагимовых детей
и - отдал деньги.
TN7
После отбытия скупщика Варан, кривя рот в своей
обычной манере, посмотрел на Максима.
- Видал? - спросил он, впервые выказывая на лице и в
голосе самодовольство.
- Потрясающе, - выдохнул Максим.
- А ты еще спрашивал, что это за кубик, да артефакт ли
это вообще. А я за этот кубик Ибрагима выжал досуха. Он
отсюда ушел без копейки.
- Потрясающе, - повторил Максим.
Варан пересчитал деньги, отделил половину и протянул
Максиму. Тот послюнил пачку и пробормотал:
- Я такую сумму получил бы за гелевую конструкцию шестой
степени сложности...
Варан хмыкнул.
- Хватит на билет?
Максим вздрогнул. Он даже забыл, что месяц назад его
единственной целью было выбраться с этой планеты.
- На билет хватит, - ответил Максим задумчиво.
Помедлив секунду, он сказал, - Я бы пожалуй остался
здесь еще не на долго. На некоторое время.
Варан еще хмыкнул.
- Как желаешь.
- Ты - не против?
- Нет, - Варан помолчал, - Если бы я был суеверен, я бы
сказал, что ты принес мне удачу.
- Ну уж...
- До этого мне никогда не попадалось вещей вроде
этого кубика.
Максиму вдруг стало хорошо на душе. Мир представился
ему прекрасным, а к Варану он почувствовал горячую
симпатию.
- Поедем в город! - воскликнул Максим, - Развлечемся,
повеселимся.
- Какие уж тут развлечения, - проворчал Варан, кривя
рот.
Максим осознал, что Варан прав, осекся.
- Познакомимся с женщинами! - вновь оживляясь,
предложил Максим.
- Да как ты вообще живешь без женщин, я не понимаю.
- Онанизмом занимаюсь, - пробурчал Варан.
- Нет, я так не хочу. Едем!
Варан посмотрел немного на возбужденного Максима,
подумал немного и сухо и отрывисто выдал следующую
инструкцию:
- Что ж, съезди. Денег не трать. Туземки - влюбчивые и
тупые. Подойди на улице к первой, какая понравится.
Бери и веди с собой. Можешь угостить мороженым - но не
более. И не говори ничего ласкового - не отвяжешься. И - не
пей вина!
Максим выслушал со вниманием и так и сделал.
На следующий день он сказал Варану:
- Да, ты прав во всем. Но все-таки... это женщины...
Существа женского пола...
С тех пор он бывал в городе раз в неделю.
UJ15
После того, как Максим объявил о своем намерении
задержаться на Планете Руин, они с Вараном стали
действовать, как партнеры. Приобрели второй
автомобиль, ездили на промысел поодиночке,
обрабатывая в день две точки одновременно. Вечерами
сортировали артефакты и укладывали их в коробки.
Когда Варан прикинул, что его прежняя месячная норма
перекрыта в два раза, он перестал ездить по руинам и
проводил все время в Капище. Вскоре это стало
традицией - Варан после очередного визита Ибрагима
недели полторы-две занимался промыслом, а все
остальное время отдавал своим исследованиям.
Максим по вечерам бывал в красной палатке,
выслушивал сообщения Варана о его новых открытиях,
иногда сам участвовал в его интеллектуальной атаке на
загадки Капища. Помогал там, где требовалась работа со
структурой. Например, составил и систематизировал
базу данных, куда вошли все слова и фразы
Капища.
Максиму было интересно на Планете Руин.
Иногда, вернувшись из городка, Максим со смехом
описывал свои похождения, Варан слушал, как всегда,
кривя рот. Порой со вчерашних событий Максим
перескакивал на события своей прежней жизни. Их с
Вараном общение приобретало все больший
доверительный и дружеский характер. Впрочем, это было
несколько односторонне. Варан мало рассказывал о себе.
Вспоминал порой какой-нибудь эпизод из детства или
отрочества. О своих взрослых годах не говорил никогда.
Максим не расспрашивал.
Однажды Максиму почудился в воспоминаниях Варана о
школьных годах некий анахронизм, он спросил:
- Да разве ты тогда еще был школьником? Сколько тебе
лет, Варан?
- Какая разница? - сухо ответил тот.
- Но все-таки?
- Тридцать два.
- Ого! Честно говоря, ты выглядишь гораздо старше. Я бы
дал тебе сорок с лишним.
Варан хмуро глянул на Максима и ответил:
- Хм...Так... Не страх внезапный в ночь одну до срока дал
мне седину...
- Это к чему?
- Ни к чему. Вспомнилось. Байрон. Шильонский узник.
Максим озадаченно поглядел на Варана и ни о чем его
больше не спросил.
SH11
Однажды, когда Варан один отправился в город за
продуктами, Максим вошел в красную палатку. Полистал
диаграммы, почитал Варановы заметки, полюбовался
своей базой данных. Вышел и подошел к Капищу. Как
обычно, почувствовал, как зашевелились волоски на теле.
Черный Камень смотрел на Максима, как языческий идол.
Максим постоял немного на берегу Капища и вдруг -
решительно прошел к Камню и положил на него свои руки.
И замер в ужасе ожидания.
Но ничего не произошло. Максим чувствовал ладонями
холод и гладкость и твердость камня - и больше ничего.
Он отдернул руки, огляделся, как нашкодивший школьник
и - вышел из круга.
UJ17
Прошло около года.
Варан все реже отправлялся за артефактами,
предоставив это Максиму. Максим же не чувствовал от
этого неудовольствия, это не казалось ему
несправедливым. Во-первых, Максим чувствовал
признательность к доброму самаритянину, который
подобрал его в кювете и, в каком-то смысле, чувствовал
себя его моральным должником. Во-вторых, Максим
разделял интерес Варана к Капищу и понимал его
энтузиазм. Он увлеченно следил за - и участвовал в
исследовании этого - самого таинственного - артефакта
древних. Варан говорил, что он уже ведет с Капищем
почти полноценный осмысленный диалог. Максим рад был
ощущать свою причастность к этому. В-третьих, Максиму
нравилось колесить по блеклой бесцветной планете,
отыскивая новые черно-зеленые руины, и надеясь найти в
них новые артефакты - что-то уникальное, вроде того
кубика.
Впрочем, иногда Максим чувствовал все же смутное
неудовольствие от своей жизни. Он успел завести в
городишке десяток подруг, но все они - до единой -
вызывали у него скуку. Он поддерживал и заводил
знакомства только потому, что не привык к длительной
абстиненции. Порой его раздражало то, что здесь не в
кого даже влюбиться - не в этих же скудоумных туземок с
преданными собачьими глазами. А ему хотелось
влюбиться - он был очень эмоциональный человек.
Раз в месяц являлся Ибрагим, забирал артефакты,
оставлял деньги. После кубика у Максима и у Варана
появились капиталы. Понемногу они росли. Но однажды
Ибрагим не явился.
TN8
Варан раздраженно отбросил трубку.
- Ибрагим больше не появится. Он в фелицитории.
Другого скупщика пока не будет - у них идет сейчас
склока за нашу планету.
Максим воскликнул удивленно и недоверчиво:
- Ибрагим в фелицитории! Вот уж никогда бы не подумал.
Никак не могу поверить, что Ибрагим - несчастный
человек.
Сузив глаза, поджав губы, Варан поглядел на Максима.
- Не можешь поверить? Да я знаю, что он никогда не
был несчастен. Он упивался своей спекуляцией, обожал
своих детей. Просто его...
Варан оборвал фразу, замолчал.
- Ну, знать ты этого не можешь, - рассудительно
заметил Максим, - Тем более, вот он - факт: Ибрагим - в
Институте Счастья. Туда ведь не заберут нормального, счастливого
человека.
Несколько секунд Варан хмуро смотрел на Максима,
раздувая ноздри. Отвернулся, включил чайник, стал
зачем-то переставлять посуду на столе. Максим подумал,
что этот разговор вызвал у его партнера какое-то
непонятное и несвойственное тому волнение.
- Что же нам теперь делать? - спросил Максим.
- Ждать, - сухо ответил Варан, - Рано или поздно кто-нибудь
выкупит Ибрагимовы права на нас с тобой и других
собирателей.
Максим задумался.
- А что если попробовать самим?
Варан посмотрел на Максима, подняв брови. Видно было,
что подобная мысль ни разу не приходила ему в голову.
- Но ведь для этого придется лететь... - задумчиво
сказал он.
- Ну так что же. Расходы на дорогу окупятся. Ты сам
говорил, что Ибрагим накручивает на наши артефакты до
девятисот процентов.
- Так-то оно так... - промолвил Варан, глядя куда-то в
пространство. Его глаза сверкнули обычным острым
блеском, - надо подумать. Я должен все взвесить.
На этом они оставили эту тему в тот день.
TN9
Наутро Варан объявил в своей авторитарной манере:
- Ты полетишь.
Максим встрепенулся.
- Я все обдумал, - сказал Варан. - Ибрагим упоминал как-то
планеты, где он ведет свои дела: Киммерия, Ла Флорида,
Земляника...
- Земляника? Звучит приятно.
- Выберем одну из них - ближайшую, вероятно. И ты
отправишься с грузом артефактов.
- Я бы выбрал Землянику, - улыбнулся Максим. - Название
привлекательное.
- Пусть так. Это не суть важно. То, что мы собираемся
сделать - в сущности, незаконно. У нас нет лицензии на
торговлю такими вещами.
Варан почесал бороду и продолжил.
- Впрочем, это можно обойти. Обратишься в антикварные
лавки - где-нибудь посмотрят сквозь пальцы на
отсутствие лицензии, - Варан подумал, - Еще один способ -
дашь объявление - лучше всего в газету одного города -
масштаб нам пока не нужен. Одно слово: Артефакты, и -
телефон. Если попадешься - заплати штраф, но спаси
остальное.
- Ты так инструктируешь, будто когда-то уже занимался
этим, - отметил Максим.
- Никогда, - возразил Варан, - Чистая логика. В моем
алгоритме могут быть какие-то непредусмотренные
факторы. Так что - будь умным, рассчитывай на себя,
действуй по обстоятельствам.
- Класс! - воскликнул Максим, как мальчишка,
предвкушая путешествие.
- Рад вырваться? - улыбнулся Варан.
- Люблю путешествия. Люблю новые места, новые
впечатления.
Варан хмыкнул.
- Тогда - отправляйся за билетами.
TN10
Прощание было коротким и суховатым. Впрочем, Варан
позволил себе рукопожатие, и это было немало - это было
в первый раз за все время их знакомства.
Стиснув руку Максима, Варан отрывисто, в своем
обычном стиле, произнес:
Варан хмыкнул, разорвал рукопожатие, и, не
оборачиваясь, пошел к машине. Максим усмехнулся и
повернулся спиной к Планете Руин, обратил лицо к
неведомым мирам, которые его ждали.
NT12
Земляника ошеломила и очаровала Максима - может быть,
по контрасту с выцветшей Планетой Руин. В восторге он
смотрел на первый открывшийся ему пейзаж планеты -
огромный прекрасный город, теряющийся в дымке на
горизонте. Максиму казалось - он смотрит на сказочную
картину.
С распахнутыми глазами, с приоткрытым ртом, бродил
Максим по улицам главного города, среди светлых домов,
напоминающих не то архитектуру барокко, не то
китайские пагоды. И даже здесь, в огромном городе,
воздух был сладок, свет солнца мягок, мир ярок.
По голубоватым полотнам улиц бежали неторопливые
красивые автомобили, похожие на игрушки. Люди так же не
торопились, в одеждах светлых тонов брели прогулочным
шагом, тихо беседовали, на каждом шагу Максим ловил
взгляды и улыбки. Парки сверкали зеленью и радостью и
брызгами фонтанов.
Пасторальный мегаполис, - пришло в голову Максиму.
Переполненный чувствами, надышавшийся сладким
воздухом, Максим то и дело заговаривал с кем-нибудь из
прохожих. Ему отвечали дружелюбно, но как будто с некой
едва уловимой насмешкой, причину которой Максим не мог
понять. И решил, что, наверное, он просто выглядит, как
деревенщина, впервые попавший в большой город.
Он долго безостановочно бродил по улицам, насыщаясь
впечатлениями. И почувствовал, в конце концов, что ноги
его гудят, пора немного посидеть, отдохнуть. Максим
свернул в летнее кафе под ярким тентом.
NC42
Перед стойкой какая-то женщина в сером деловом
костюме искала что-то в сумочке, под ожидающим
взглядом девушки за стойкой. Максим обратился к
девушке-бармену - попросил чашечку кофе. Женщина в
сером обернулась на голос. Максим замер. Ему
показалось, как будто солнце посмотрело из туч. На
самом деле, у нее было просто красивое лицо, не
больше и не меньше. Но это лицо было словно освещено
изнутри спокойствием и доброй, тихой радостью.
Встретившись взглядом, женщина замерла на секунду и
улыбнулась, и дружелюбно спросила, показывая мятую
купюру:
- У вас не найдется мелочи?
И голос ее показался Максиму таким же теплым и
солнечным, как ее лицо.
- Да, конечно, - ответил Максим, и, не отрывая взгляда
от ее глаз и улыбки, опустил руку в карман, где звенели
копейки. Женщина опустила глаза, словно смущенная его
взглядом. Протягивая ей в горсти медяки, Максим
неожиданно для себя спросил:
- Как вас зовут?
Она посмотрела на него, иронично изогнув бровь,
глянула куда-то вбок и ответила просто:
- Инанна.
- Инанна, - повторил Максим, словно пробуя на вкус,
- А я - Максим.
- Очень приятно, - отвечала Инанна с тем же выражением
легкой иронии на лице.
- Выпьем кофе? - спросил Максим, как будто
разговаривая с добрым другом, удивляясь происходящему
и наслаждаясь им.
- Давайте выпьем, - улыбнулась Инанна.
Так они познакомились - Максим и Инанна - в летнем
кафе на планете, залитой ласковым светом.
Они сидели за красным пластмассовым столиком, пили
из маленьких чашек кофе, и тихо беседовали. Максим, как
приезжий, расспрашивал о планете, Инанна отвечала.
Между делом каждый рассказывал что-то о себе. У Максима
было чувство, как будто они знают друг друга давным-давно,
когда-то расстались на время, а сегодня встретились
снова.
- Я первый день у вас на планете, - говорил Максим,
любуясь солнечным ликом Инанны, - и я - просто ошеломлен.
Такой светлый, радостный, праздничный мир. Честное
слово, я будто пьян.
- Я понимаю вас, - Инанна улыбнулась, и ему показалось,
будто лучики солнца коснулись его лица. - У нас,
действительно - гостеприимная планета...
- И до чего приятны все люди, - подхватил Максим, -
солнечные мужчины и женщины.
Они встретились глазами и на секунду задержались так.
Инанна первой опустила взгляд.
- Вы надолго приехали?
- Я бы никогда отсюда не уезжал, - ответил Максим,
любуясь, как мило она потупилась. - На месяц, должно
быть. А вы - давно здесь - на Землянике?
- Я здесь живу два года. Но я люблю эту планету,
влюбившись в нее в первый день, как и вы. Потому я и
говорю, что понимаю, что вы сейчас чувствуете.
Максим помолчал, мысли его бежали.
- Может быть, у вас найдется когда-нибудь время, вы
покажете мне город, как вы его знаете...
- Почему нет, - живо отозвалась Инанна, - хоть сегодня.
- Сегодня?
- А что? Еще не вечер. А я сегодня совершенно свободна.
- Я в восторге! - искренне ответил Максим. И добавил,
чуть-чуть помолчав, - Знаете, у меня удивительное
чувство - как будто мы знакомы давным-давно.
Инанна потупилась в своей манере, которая стала уже
мила Максиму, ответила, запнувшись:
- У меня тоже такое чувство.
Максим был в состоянии, близком к эйфории. Они
покинули кафе и отправились гулять, идя рядом и
задевая друг друга локтями. Максим хотел было взять ее
под руку, но решил почему-то, что это - пошлый жест. Зато,
когда они переходили дорогу, Инанна сама взяла его за
руку. Так они и пошли дальше, рука в руке, как школьники.
UJ19
Весь остаток дня они провели вместе. Разговор тек
легко и прерывался молчанием, которое ложилось в ткань
общения уместно и не угнетало.
На набережной выяснилось, что оба они одинаково
сильно любят запах воды, и наслаждаются им. Они долго
стояли над рекой, смотрели, как течет вода, изредка
обменивались незначащими репликами, и им было хорошо.
Потом они бродили по улицам, Инанна показывала
Максиму достопримечательности и места, памятные ей
одной, повествуя таким образом и о городе, и о себе.
Когда, гуляя, они оказались в центре города, и Инанна
указала на монструозное здание Администрации Планеты,
Максим долго смотрел на него и сказал, наконец, что оно
напоминает ему знаменитую картину Питера Брейгеля.
Максим рассказал о Планете Руин, о руинах и
артефактах, о своих целях, надеждах, мечтах. Инанна
обнадежила его в том смысле, что здесь, на Землянике,
артефакты и прочие диковины пользуются постоянным
спросом.
Об Инанне Максим, внутренне ликуя, узнал, что она одна,
узнал, где и кем она работает, и сколько у нее друзей, и
как она проводит время. Узнал, что она пишет акварели,
уходя на пленэр за город, и выразил надежду когда-нибудь
их увидеть. Инанна ответила, что это вполне возможно и
вскоре они оказались в ее маленькой квартире - уютной и
полной цветов.
И сидели на узком диване рядом, и говорили тихо и
откровенно, и, незаметно, сблизились их головы,
смешалось дыхание, соприкоснулись их губы, и
зазмеились на пол одежды, соединились тела. И, словно
сухие листья, на полу лежали акварельные пейзажи.
Так Максим и Инанна стали любовниками.
NC43
Утром они ели яичницу.
- Инанна, - вкусно выговорил Максим, - что это за
имя? Звучит так необычно...
- Это из древней мифологии.
- Имя богини, должно быть, - предположил Максим. Инанна
молча улыбнулась, опуская глаза. И в этот миг она стала
ему так мила, и захотелось сказать ей что-нибудь нежное.
И он сказал:
- А знаешь ли ты, что у тебя совершенная фигура?
Инанна мило порозовела, как если бы ей сказали это
впервые в жизни, и благодарно глянула на Максима.
- Тело твое - само изящество формы, - продолжал Максим,
и сам почему-то порозовев, - от одного только взгляда на
твою грудь у меня мороз пробегает по щекам.
- Ты очень мило разговариваешь с женщинами, - ответила
Инанна, глядя на свою яичницу и слегка насмешливо.
- Я с тобой мило разговариваю, - поправил Максим, -
оттого что ты мне мила. - Почему такая женщина, как ты
- одна? - Максим задал вопрос, который действительно
вызывал у него недоумение. - Не верю, чтобы у тебя не
было поклонников.
- Не знаю, - сказала Инанна, опуская глаза. И, помедлив,
добавила, - Может быть, я ждала тебя, - и устремила на
Максима ясный и яркий взгляд.
К этой секунде Максим знал уже про себя, что любит эту
женщину, которую встретил меньше суток назад. В эту
секунду он понял и почувствовал и поверил, что и она
тоже любит его.
Несколько мгновений они безмолвно общались
взглядами и тихо сливались их души, шепча друг другу
бессловесные признания. Это было похоже на транс. И
когда он закончился, они еще немного сидели молча,
медленно возвращаясь во внешний мир. Максим был смущен,
ему показалось, что надо сказать что-нибудь будничное,
тривиальное.
- А ... почему вы с мужем расстались, - спросил Максим.
Инанна замялась, после паузы тихо ответила:
- Он сошел с ума...
- Сочувствую... - помолчав, Максим спросил, - А кто он
был?
- Давай не будем говорить на эту тему, - так же тихо
попросила Инанна.
- Прости. Я неуклюж, как медведь. Кстати, тебе нравятся
медведи?
- Нравятся, - улыбнулась Инанна.
- Может быть, сходим в цирк? Ведь у вас здесь есть цирк?
- В цирк! - по-детски восхитилась Инанна, - Обязательно!
У нас есть даже слоны в цирке.
Они еще немножко весело поболтали про цирк, про
слонов, медведей и прочих животных. Потом Инанна пошла
на работу, и Максим проводил ее до остановки.
Условились встретиться вечером.
UJ21
Они стали встречаться каждый день. С этими двоими
произошло то, что случается хотя бы раз в жизни с
каждым - любовное опьянение.
Днем Инанна была на работе - она была продавщицей в
тихом книжном магазинчике. Максим занялся делом - так,
как наставлял его Варан (кстати, с замечательным
успехом - за неделю несколько артефактов, что он сдал в
антикварные лавки и магазины типа Экзотическая
Вселенная, уже купили, и было множество звонков по
объявлениям, и, - пока - никаких проблем).
А каждый вечер они встречались в условленном месте, и
проводили вместе каждую минуту своего свободного
времени. Иногда они бродили по городу, иногда Инанна
предлагала сходить в гости к ее друзьям. Максима
повсюду принимали с восторгом, как будто он был некая
достопримечательность, некий совершенно необычный
человек.
Само собой, что Максиму это было весьма лестно и
приятно, но он порой задавался вопросом, чем
объясняется эта всеобщая к нему внимательность и
восторженность. Судя о себе непредвзято, он всегда
считал себя самым обычным, невыдающимся, человеком. В
конце концов, он пришел к выводу, что это всеобщее
необычное к нему внимание происходит от естественной
доброты и гостеприимства местных жителей. Максим
решил, что, должно быть, они относятся так ко всем
приезжим.
Он видел явно, что Инанна любит его до обожания, и
млел, и даже удивлялся порой, чем заслужил такое
сильное и самозабвенное чувство от такой женщины (ибо
и правда считал ее временами вроде богини). Сам же он
полюбил со всем самозабвением и восхищением, на
которое способен мужчина. И называл ее и про себя и
вслух - солнечная женщина. Он действительно видел
ее солнечной - теплой, светлой, радостной. Инанне это
прозвище нравилось, она принимала его с удовольствием.
NJ13
Однажды Максим сидел в том же кафе, где они
познакомились, пил кофе, курил, ждал Инанну.
Рассматривал немногочисленных посетителей кафе -
воркующую парочку (и он и она в белых рубашках);
молодого человека при галстуке, сосредоточенно
изучающего свой органайзер; седого старика в яркой
рубашке навыпуск, с кружкой пива в руке; двух женщин
лет по сорок, оживленно щебечущих над молочными
коктейлями. Все эти люди - мужчины, женщины - немножко
напоминали Инанну. В них, как и в ней, было что-то теплое,
солнечное, жизнерадостное. Боже мой, что за планета,
- мыслил влюбленный Максим. - Это - просто праздник,
вечный праздник, праздник, который всегда с тобой. В
этот момент он услышал:
- А вам лучше уехать отсюда.
Максим с удивлением посмотрел на говорившего. Это
был человек, сидевший за соседним столиком прямо
напротив. Максим не заметил его раньше, и это было
неудивительно. Этот человек, мужчина неопределенного
возраста, с непримечательной внешностью, отличался от
окружающих именно своей незаметностью, заурядностью,
тусклостью. Максим подумал, что этот человек - как
серое пятнышко на яркой и радостной картине этого мира.
И этот тусклый пристально и настойчиво смотрел на
Максима. Впрочем, он не выглядел ни развязным, ни
агрессивным - не был похож на человека, который выпил
лишнего.
- Почему же? - дружелюбно отозвался Максим.
- Здесь не место такому, как вы. Уезжайте, пока не
поздно.
Максим усмехнулся, разглядывая непримечательного
незнакомца и пытаясь понять, к чему тот говорит
подобные слова. Тусклый человек в упор, не мигая,
смотрел на Максима.
- Кому же я здесь могу помешать? - с легкой иронией
спросил Максим.
Тусклый вздохнул.
- Это - проклятое место. И все эти люди, - он повел рукою
вокруг, - прокляты. А вы - пока еще нет. Потому я и
советую вам уехать, пока не поздно.
Максим понял, что перед ним - либо религиозный маньяк,
либо мистификатор-любитель. И был немного даже удивлен
- он не ожидал, что может встретить здесь какой-то
из этих типов.
- По правде говоря, - улыбнулся Максим, - эти люди не
очень похожи на проклятых.
- Откуда вам знать, как выглядят проклятые, - тихо
сказал маньяк/мистификатор. - Я говорю вам - на каждом
здесь лежит проклятие Иуды. И эта планета не зря
зовется Планетой Предателей.
Максим недоуменно и досадливо пожал губами. Нелепый
разговор стал ему скучен. Он ответил рассеянно,
оглядываясь в ожидании Инанны:
- Я не слышал такого названия.
- Потому что его не произносят вслух, - изрек тусклый
человек.
К счастью, в этот момент Максим увидел Инанну, идущую
к нему. Забыв тотчас про маньяка/мистификатора, он
встал, шагнул навстречу своей любимой. Солнечная
женщина оказалась в его объятиях, они поцеловались.
Взявшись за руки, любовники отправились на прогулку.
CJ47
Инанна спросила:
- О чем вы с ним разговаривали?
- С кем? - переспросил Максим, замечая, что в ее голосе
прозвучало волнение.
- С тем человеком, - Инанна кивнула в сторону кафе, где
Максим беседовал с тусклым.
- Ах, с ним. Да ни о чем. Приятель выпил лишнего, должно
быть, и убеждал меня уехать отсюда.
- Ну и что же? Ты послушал его? Ты уедешь?
Максима поразила реакция Инанны, нескрытое
беспокойство в ее голосе.
- Да что с тобой? - спросил он удивленно, - Что
случилось? О чем ты?
- Ты уедешь? - Инанна была близка к истерике. Максим
растерялся. Потом рассмеялся.
- Бог с тобой, солнышко! С чего ты взяла! Я никуда не
собираюсь пока уезжать.
- Кто же может уехать от такой женщины! - добавил он
игриво, но совершенно искренне.
Инанна посмотрела пристально в его глаза, словно
хотела заглянуть на самое дно души. Наконец улыбнулась.
- Я верю тебе, - сказала она, глядя детскими глазами, но
с торжественностью в голосе.
- Правильно делаешь, - шутливо отозвался Максим.
Инанна положила свою узкую ладонь на руку Максима и
сказала негромко и убедительно:
- Если ты хочешь быть со мной, никогда не общайся с
этим человеком. Обещай мне.
Ничего не понимая, Максим нахмурился.
- Да что такое в этом человеке? И почему вдруг такое
условие?
- Это не условие, - лицо Инанны было необычно
серьезным, - Ты не понимаешь. Не разговаривай с ним
никогда. Иначе мы не сможем быть вместе.
- Ты говоришь загадками. Да что это за человек? Чем он
может нам помешать? Объясни толком!
Инанна помолчала. Ответила тихо и сдержанно.
- Его зовут Яго...
- Яго? - озадаченно переспросил Максим и в следующий
миг усмехнулся, - Честный Яго?
- Да. Он... нехороший человек. Не нужно тебе его слушать,
- отвечала Инанна, не глядя на Максима.
Максим некоторое время удивленно и непонимающе
смотрел на Инанну, потом уголки его губ поползли вверх,
и он от души расхохотался. Инанна с укором глянула на
него. Отсмеявшись, Максим извинился и сказал весело и с
нежностью:
- Любимая! Пусть даже он - Яго, настоящий Яго (хотя
никогда бы не подумал), но ведь я-то - не Отелло, и ты не
Дездемона.
- Отелло здесь не при чем, - отвечала Инанна все с той
же серьезностью, - Это - опасный, нехороший человек.
Тебе не нужно с ним общаться. Никогда.
Глядя на ее лицо, в котором виделось напряженное
желание убедить, Максим и сам стал серьезен.
- Да кто он такой? Чем он опасен? Скажи яснее!
Инанна вздохнула и грустно и даже с болью посмотрела
на Максима.
- Он отравит тебя. Словами.
- Что?
- Тебе жизнь станет не мила. Ты все возненавидишь - и
себя, и меня, и весь мир...
Максим молча обдумал ее слова.
- Он такой человек? - спросил он, словно в сомнении.
- Да, такой, - с силой сказала Инанна и добавила
просительно, - Верь мне, пожалуйста!
Максим посмотрел на ее взволнованное лицо, заглянул
в ее глаза, где смешались грусть и тревога и боль, и
ответил, словно утешая испуганного ребенка:
- Конечно, я верю тебе.
- Не будешь с ним разговаривать?
- Не буду, если для тебя это так важно.
Инанна просветлела и нежно и легко коснулась его губ
своими губами. От нежности у Максима защемило вдруг
сердце. Он порывисто высказал, взяв ее руки в свои:
- Инанна, я никогда и никого не любил так, как тебя. И
никто никогда не сумеет нас разлучить - ни Яго, ни сам
дьявол.
Тогда Инанна посмотрела на Максима глазами
влюбленными и счастливыми и сказала, как уже говорила
сегодня:
- Я верю тебе, - с такой же торжественностью.
И через секунду добавила, улыбаясь:
- Но ты все-таки не разговаривай с ним.
После этого они провели такой же прекрасный вечер,
как все предыдущие. А позже была прекрасная ночь.
NC71
После этого разговора Максим стал все чаще
вспоминать о том, что вскоре ему предстоит уехать -
расстаться с Инанной, пусть даже не навсегда. И эти
мысли кусали его, как назойливые мухи. Инанну подобные
мысли, по-видимому, тоже посещали, что выражалось в
некоторых оговорках и случайных фразах. Максим про
себя решил, что он останется с Инанной, чего бы это ни
стоило. Вся его прежняя жизнь, и Планета Руин, и Капище,
и Варан с его энтузиазмом, - все как бы отдалилось и
стало мелким, незначительным. Однажды он сказал о
своем намерении Инанне, лежа рядом с нею в ее квартире.
- Ты не можешь остаться здесь, - грустно, почти
тоскливо ответила Инанна.
- Почему же? Ведь я хочу остаться. Я узнавал уже - здесь
есть заказчики на гелевые конструкции - я устроюсь.
- Ты не сможешь здесь остаться. Ты не такой человек.
- Что значит не такой?
Инанна ничего не сказала, промолчала, отвернув лицо.
- Ты хочешь, чтобы я остался с тобой? - спросил Максим с
нажимом, почти резко.
Инанна ответила после долгой паузы. Ответила очень
сдержанно, почти безучастно:
- Хочу...
Удивленный ее интонацией, Максим приподнялся на
локте и посмотрел на ее лицо, белеющее во тьме. Она
почувствовала его взгляд и повернулась к Максиму, и
тот увидел, что глаза ее странно блестят. Выговорила
вяло:
- Но тебе же нужно уехать. У тебя ведь работа, ваше
Капище. Сам говорил, что тебя там ждут.
- Ну, ничего. Варан справится и без меня. В конце
концов, он хакер мироздания, и ему помощь не
требуется.
- Как ты сказал? - Инанна подняла голову, ее вялость
вдруг отлетела.
- Хакер мироздания. Так он сам себя называет. Сколько
я успел его узнать, он такой и есть. Да я о нем уже
говорил.
- Да, наверное... А ты давно с ним знаком? - с каким-то
странным настороженным интересом спросила Инанна.
- Около года. Как мы с ним познакомились - это
особенная история. Я, кажется, еще не рассказывал.
Инанна попросила:
- Расскажи.
Максим рассказал. Инанна слушала очень внимательно,
сосредоточенно. Когда он окончил повесть, она о чем-то
задумалась. Максим напомнил:
- Мы отвлеклись от темы. Я сказал, что я останусь здесь.
Потому что здесь мое место. Ваша реакция?
Инанна долго ничего не отвечала, погрузившись в
задумчивость. Наконец взгляд ее сфокусировался на
Максиме, глаза сверкнули, и она сказала, как будто
ставя точку в споре с самой собой:
- Ты останешься, - и это прозвучало, как приговор. И тут
же, выпрямившись, просияла обнаженной плотью, повелела
с властной нежностью:
- Люби меня!
Максим, очарованный ее движением и телом и голосом, с
наслаждением послушался этого приказа.
TN11
На следующий день Максим позвонил Варану. Судя по
голосу, тот был полон энтузиазма
- Как успехи? - закричал знакомый голос.
- Нормально, - сдержанно ответил Максим, внутренне
готовя главные слова, - почти все распродал.
- Это здорово. А у меня потрясающий прогресс! -
возбужденно сообщал партнер.
- Это здорово, - механически повторил Максим.
- Жду тебя! - кричал Варан. - Ты скоро вернешься?
- Скоро, - Максим помедлил, - А может быть, не так уж
скоро. Видишь ли... Возникли обстоятельства. Нужно
задержаться.
- Что за обстоятельства? - встревожился Варан.
Максим помолчал и, не любя лицемерия, ответил честно:
- Я хочу остаться здесь. Я встретил женщину, которую
полюбил.
В свою очередь помолчал Варан. Ответил сдержанно:
- Я понимаю. Что ж... Желаю счастья.
- Я перешлю тебе твою долю от выручки.
- Хорошо, - сухо ответил Варан.
Немного помолчав, Максим спросил:
- Как по-твоему, любимая женщина стоит того, чтобы
бросить все?
- Я бы сказал, что не стоит. Но - у разных людей разные
приоритеты. Я понимаю тебя.
- Не обижайся...
- Ну что ты! Нежные чувства - это дело такое...
- Спасибо, друг.
- Не за что. Все в порядке. Как ее хоть зовут, эту диву?
- Инанна.
- Как?!
- Инанна. Тебе знакомо это имя?
- Так... Встречал в литературе. Ну что ж. Пока.
- Пока.
- Будь осторожен.
- Осторожен? - переспросил Максим, но Варан уже
отключился. Недоуменно хмыкнув, Максим положил трубку.
AZ14
Пролетали счастливые и сладкие дни и ночи. Жизнь была
прекрасна. После разговора с Вараном Максим не
вспоминал и не думал больше ни о чем, кроме их с Инанной
любви. Но в один из дней, он получил по реальной почте
конверт.
Максим перечитывал текст на официально выглядящем
бланке и пожимал плечами.
- Это недоразумение, - бормотал Максим.
В коротких, сухо звучащих фразах ему сообщалось, что
дальнейшее его пребывание на планете нежелательно,
и предлагалось ему покинуть планету в течение трех
суток.
- Нежелательно? - говорил сам с собой Максим. - Что
значит - нежелательно? - И спрашивал с детской обидой, -
Кому я и чем насолил? Кому я здесь помешал?
Он не собирался пока показывать послание Инанне,
помня, как болезненно она реагировала на всякое
упоминание о расставании. А кроме нее, ему не с кем было
посоветоваться на этой планете.
Он вновь перечитал послание. Поднеся бумагу к самым
глазам, он прочел строчку петитом внизу листа. С
вопросами обращаться: Администрация Планеты, ком. 1054
или по тел. 2128506.
- Нужно идти, - сказал Максим, пряча бланк в карман.
AZ17
В комнате 1054 брейгелевского здания Администрации
Планеты Максим застал круглолицего розовощекого
чиновника неопределенного возраста, бойко колотящего
по клавишам, глядя в монитор. Со второй попытки он
сумел привлечь к себе его внимание.
- Тут какое-то недоразумение, по-видимому, - сказал
Максим, протягивая бланк.
- В чем же вы видите недоразумение? - спросил румяный
чиновник, пробежав глазами текст.
- Я не понимаю, почему я должен покинуть планету. Я не
совершил ничего противозаконного или
предосудительного, ничего не нарушил, никому не
причинил вреда. Почему мое пребывание - нежелательно?
- Ну, зачем вы так волнуетесь. Против вас лично никто
ничего не имеет. - Чиновник крутнулся на стуле, вызвал
на дисплей какие-то окошки, набрал имя Максима,
прочитал появившийся текст. Ухмыльнулся.
- Не совершили ничего противозаконного? А торговля
артефактами без лицензии? Это - правонарушение. По
нашим законам, вы в течение двух дней обязаны покинуть
Землянику, иначе...
Чиновник многозначительно замолчал.
Максим каменея, выслушал и попытался возразить:
- Правонарушение, но не преступление! Я готов
заплатить любой штраф. Я хотел бы остаться, -
закончил он твердо.
- Вы хотите остаться здесь? - чиновник взглянул куда-то
поверх головы Максима.
- Да, я хотел бы.
Чиновник помолчал секунду, ответил, будто
констатируя очевидное:
- Вы не можете здесь остаться.
- Но почему же! Я заплачу любой штраф. Любой. Я -
полноправный гражданин. Я имею право жить где угодно в
пределах Содружества. Почему я не могу остаться на
Землянике, если я так хочу?
- Вы сами знаете почему, - ответил чиновник
неофициальным голосом и как бы даже интимно.
- Почему?
- Вы знаете, - и посмотрел одну секунду на Максима в
упор.
- Что к лучшему?! - воскликнул Максим, с трудом
сдерживая раздражение.
Чиновник помолчал, потом сказал, переходя вновь на
официальный тон:
- Простите, ничем не могу помочь. В течение оставшихся
двух суток вы обязаны покинуть планету. В противном
случае вы будете выдворены силой.
И захлопнул рот, будто поставил точку.
Максим понял, что больше он здесь ничего не добьется.
Встал и сказал мрачно:
- Всего хорошего.
- Всего хорошего, - отозвался чиновник, отворачиваясь
к компьютеру.
HW81
В смятении Максим бродил по тесному номеру, смотрел
мысленно в тупик, в котором он оказался, не знал, что
делать, и был почти в отчаянии. Не раньше и не позже -
именно в этот момент в дверь постучали.
Максим открыл дверь. Перед ним стоял высокий плотный
мужчина, черноволосый, с обаятельной улыбкой.
- Вы - такой-то? - полувопросительно-полуутвердительно
произнес Незнакомец.
- Я, - отозвался Максим, любопытно вглядываясь в
незнакомца.
- Я - Блюститель Счастья, - мужчина показал в улыбке
великолепные белые зубы, и какую-то книжечку, достав из
кармана - Мы думаем, вы можете нам помочь. Хотелось бы
немного побеседовать, если не возражаете.
- Нет, не возражаю, - ответил озадаченный и немного
обеспокоенный Максим и пригласил Блюстителя войти.
Улыбчивый гость уселся в кресло и ясным взором
посмотрел на хозяина комнаты.
- Я слушаю, - сказал Максим.
- Я хотел бы поговорить об одном вашем знакомом.
- Да?
- О Варане, - Блюститель остро взглянул на Максима, - Вы
ведь знакомы с этим человеком?
- Знаком, - настороженно отозвался Максим.
Блюститель вновь продемонстрировал свои
великолепные зубы.
- И вы могли бы сообщить нам, где он сейчас находится?
Максим замялся.
- Да зачем он вам? Разве с ним что-нибудь не так?
- Вы давно с ним знакомы? - вместо ответа спросил
Блюститель. Максим ответил. Блюститель укоризненно
покачал головой, - И вы за все это время не заметили, что
он - несчастен?
- Нет, не заметил, - искренне ответил Максим.
- А между тем, он - несчастен, - веско утвердил
Блюститель.
- Он - странный, - задумчиво ответил Максим, - но -
несчастный...
- Он - несчастен, - настойчиво повторил Блюститель, -
два года тому назад он бежал из фелицитория и с тех пор
скрывается от Института Счастья. Если вы - его друг,
если вы желаете ему добра - сообщите нам, где он сейчас
находится.
Максим был ошеломлен - сообщенное Блюстителем было
для него совершенной новостью. В следующую секунду он
покраснел, отвел взгляд, проговорил неуверенно,
промямлил:
- Я не могу... я не готов... Мне надо подумать...
- Подумайте, - любезно разрешил Блюститель, - только
думайте не слишком долго. Насколько я знаю, у вас
остался всего один день пребывания на Землянике.
Максим быстро взглянул на Блюстителя.
- Откуда вы знаете?
- Мы знаем все, - самодовольно изрек Блюститель. И
добавил после паузы, - даже то, что вы хотели бы
остаться на этой прекрасной планете.
Максим молча поглядел на улыбчивого гостя и снова
отвел глаза. Тот продолжил, интимно понизив голос:
- Кстати, мы могли бы вам в этом помочь.
- Что вы имеете в виду? - Максим уставился на
Блюстителя.
- Ну что ж... Институт Счастья - это могущественная
организация. У нас есть свои рычаги повсюду. И если кто-то
оказывает нам услугу, мы помним об этом - и всегда
возвращаем услуги.
- Я понимаю... - тихо сказал Максим
- Замечательно! - вновь показались прекрасные белые
зубы, - Взаимопонимание - это самая ценная вещь на свете.
- Я... завтра скажу вам. Завтра. Мне надо подумать.
- Что ж, подумайте, - Блюститель поднялся.
- Вот моя визитка, - протянул он белый прямоугольник, -
Если надумаете - позвоните.
После этого он попрощался и исчез. А Максим долго
задумчиво стоял посреди комнаты, разглядывая визитку.
Ему пришло в голову, что нужно бы позвонить Варану, и он
положил уже руку на трубку, но тут же криво усмехнулся
и отбросил эту мысль. Что он ему скажет, о чем спросит.
Максим взглянул на часы - пора было отправляться к
Инанне. По дороге он перебрал в голове все события
этого дня - конверт с напоминанием, разговор с
чиновником, визит Блюстителя и подумал, что ничего не
станет рассказывать своей солнечной женщине.
NC73
В этот вечер он был с нею мил, но рассеян, вполуха
слушал ее щебетание, отвечал невпопад. Инанна заметила
это и, положив ладонь на его предплечье, спросила мягко:
- Да что с тобой сегодня?
Максим смотрел некоторое время на ее лицо - милое,
солнечное, участливое, и спросил, как уже спрашивал:
- Ты хочешь, чтобы я остался?
- Да, я хочу, - твердо ответила Инанна, глядя в глаза
Максиму своим ясным и ярким взглядом.
- Любой ценой?
- Реши сам, какую цену ты за меня отдашь, - она не
отвела, не опустила взгляд.
Максим улыбнулся.
- Мне кажется, я уже решил.
HW83
На следующее утро Максим взял визитку Блюстителя и
набрал указанный на ней номер. После короткой паузы он
услышал
- Блюстители Счастья.
Максим назвал свое имя. Голос в трубке обрадовался.
- Вы все же надумали?
- Да...
- Вы готовы сообщить нам координаты Варана?
- Скажите, - спросил Максим для очистки совести, - Вы
ведь только поможете ему? Ему ведь не будет плохо?
- Конечно, ему не будет плохо, - очень успокоительно и
убедительно ответили в трубке, - ему будет только
хорошо. Он будет счастлив. Ведь это наша работа - делать
людей счастливыми. Итак, координаты.
Максим рассказал, где и как найти Варана.
- Превосходно, - с удовлетворением воскликнула трубка,
- Вы сделали для своего друга лучшее, что могли.
- Вы говорили, что можете мне помочь... - робко напомнил
Максим.
- О, вы можете теперь даже не вспоминать об этой
проблеме, считайте, что она уже решена. Мы всегда
возвращаем услуги.
Максим помолчал немного и тихо сказал:
- Что ж... Тогда - до свидания.
Положив трубку, Максим поднялся и принялся
расхаживать по комнате. В помещении ему отчего-то
стало тесно и он отправился на улицу.
NJ17
- А ведь я просил вас уехать, - услышал Максим. Он
обернулся и оказался лицо к лицу с давешним тусклым
знакомцем из кафе, которого Инанна назвала Яго. Максим
вдруг увидел этого человека, как будто дыру,
прорванную в красочном и пестром полотне радостного
мира планеты Земляника. Казалось, если не быть
осмотрительным, в эту дыру можно провалиться и
пропасть. Несколько секунд они стояли молча, глядя
друг на друга. Яго смотрел грустно и как будто даже
тоскливо. Максим сказал:
- А вы знаете, моя женщина сказала, что вы - опасный
человек. И заклинала никогда с вами не общаться.
Яго кивнул.
- Я понимаю ее.
- Хм. А чем вы так опасны, позвольте узнать.
Сам не зная с чего, Максим проговорил с сарказмом. Яго
будто не заметил издевки в интонации, взглянул куда-то
вниз, ответил негромко:
- Я рассказываю правду об этой планете.
Максим ухмыльнулся.
- Про проклятую планету?
- Не смейтесь, - Яго покачал головой. И вдруг заговорил
изменившимся, властным голосом, с силой, - Я говорил вам,
это - Планета Предателей. Ну, теперь, когда ты сам -
предатель, теперь ты веришь?
Максим дрогнул, обомлел, побледнел. Яго продолжал -
властно, грозно:
- Я не знаю, для чего Господь дал сатане такую власть
над этим кусочком Вселенной. Но это правда: каждый
предатель рано или поздно попадает на Планету
Предателей, а каждый не-предатель, случайно
попавший на эту планету - вот как ты, рано или поздно
становится предателем. Потому я и заговорил с тобой,
когда ты еще не предал. У тебя тогда был шанс...
- С чего ты взял, что я кого-то предал? - внезапно
севшим голосом пролепетал Максим, пытаясь говорить
равнодушно-светски.
- Знак, - коротко ответил Яго.
- Что?
- Знак. Теперь ты сам можешь его видеть. Посмотри на
людей вокруг.
Максим, словно в трансе, посмотрел. И увидел - у
каждого прохожего - у каждого мужчины и женщины -
темное свечение вокруг головы, что-то вроде черного
нимба.
- Знак предателя, - пояснил Яго, - в прошлый раз у тебя
его еще не было. А теперь - есть.
Максим обернулся к Яго. И у того вокруг головы
темнела тоже черная каемка.
- Теперь ты сможешь всегда видеть эти знаки, когда
захочешь. Впрочем, любоваться здесь не на что. Они
здесь - у всех.
- Зачем вы мне все это говорите, - тихо-тихо сказал
Максим, почти прошептал.
Яго пожал плечами.
- От досады, наверное. Я видел сотни, тысячи не-предателей
здесь. И разговаривал с ними. И ни одного не сумел
удержать... уберечь от предательства.
Яго усмехнулся.
- А еще мне нравится представлять, что я - говорящая
совесть. Этакая совесть на внешнем носителе. Ведь
должен быть один такой урод на этой уродливой планете.
Максим долго молча смотрел на Яго, шатнувшись,
развернулся и зашагал прочь. Он шагал по тротуару,
глядя в асфальт, задевая прохожих, чувствуя в висках
легкие спазмы головной боли. Ему хотелось лечь и
отвернуться лицом к стене.
NC75
Максим позвонил и с гулким сердцем стал ждать, когда
откроется дверь. Наконец, щелкнул замок, и дверь
распахнулась. С улыбкой счастья любимая женщина
встречала своего любимого мужчину. И Максим увидел
знак - черный нимб предателя над ее головой. И она
замерла, ее черные брови взлетели, глаза расширились. Она
тоже видит мой знак, - понял Максим. Инанна
приоткрыла рот, словно хотела что-то сказать, но ничего
не сказала. Только ахнула и порывисто бросилась,
обняла Максима, прижалась к нему, стала целовать его
лицо, губы, глаза. И прижалась щекой к его груди, и
замерла.
Максим, ожидавший чего угодно, но не такого порыва,
несколько секунд стоял совершенно растерянный. Потом
обнял Инанну, провел ладонью по волосам, поцеловал в
макушку - эта точка была ближе всего к его губам. По
тихим содроганиям ее спины он понял, что она плачет.
Максим нежно приподнял ее голову за подбородок,
обращая ее лицо к своему лицу. И увидел слезы, тихо
бегущие по ее щекам. И поцеловал ее в губы. И нежный
поцелуй получился горячим - Инанна ответила с
неожиданной страстью.
Вдруг она прервала поцелуй и отшатнулась, так, чтобы
видеть его лицо, и сказала, живо и весело:
- Пойдем сегодня в кафе. Туда, где мы познакомились.
Потом на набережную. Потом возьмем вина. Устоим
маленький праздник.
- Пойдем, - сказал Максим, улыбаясь. Но слово праздник
покоробило его - что то заныло внутри, и улыбка
получилась кривоватой. Инанна заметила что-то - или
почувствовала - и толкнула Максима в плечо, сказала с
веселым укором:
- Ты и забыл! Сегодня ровно месяц, как мы
познакомились!
- Месяц! - Максим удивился - он потерялся во времени. -
Только месяц? А мне кажется, мы вместе давным-давно.
- Это потому, что мы любим друг друга, - засмеялась
Инанна.
- Это правда, - отозвался Максим. - Ну что ж, идем.
- Подожди минуту, я соберусь, - сказала Инанна и
скользнула в квартиру, введя за собой Максима.
Максим сидел в кресле и наблюдал, как Инанна
переодевается и собирается. Сейчас он не видел ее
черного нимба - не хотел видеть, и наслаждался ее
красотой и грацией, с которой она готовилась к выходу.
Она была такой же, как и весь месяц - красивой, желанной,
солнечной - любимой женщиной. И вот - хотя и не через
минуту, но через десять - Инанна была готова.
Они посидели в памятном кафе, как и в тот раз,
прогулялись по городу, побывали на набережной, выпили
бутылку вина, захмелев, шутили, дурачились, целовались.
Их ласки в эту ночь были особенно буйными и страстными
- и особенно нежными, словно в своей любви они шагнули
на новую ступень.
Потом Максим стоял на балконе ее квартиры и курил,
разглядывая огоньки ночного города. Была теплая и
темная ночь. Звезды сияли россыпями драгоценностей.
Инанна вышла в халате, наброшенном на голое тело,
обняла Максима за талию, положила голову ему на плечо.
Максим глубоко затянулся и, выдохнув дым, сказал:
- Скажи, Инанна... ты предавала когда-нибудь?
Он почувствовал, как напряглось ее тело, она
выпрямилась, он повернул голову и встретил ее взгляд и
впервые увидел ее брови нахмуренными.
- Зачем ты так говоришь? - напряженно спросила любимая
женщина.
- Ты предавала когда-нибудь? - повторил Максим.
- Ты разговаривал с Яго! - гневно воскликнула Инанна,
до боли сжав его бицепс, - Ведь я предупреждала тебя! Ты
обещал!
- Обещал...
- Зачем ты с ним разговаривал, зачем! - истерично
крикнула Инанна и залилась слезами.
- Какая разница, разговаривал я с ним или нет, - тускло
ответил Максим, не делая попытки утешить плачущую
любовницу, - Суть вещей от этого не меняется...
- Зачем ты с ним разговаривал... Зачем... - повторяла
Инанна сквозь рыдания, - Я предупреждала... Он уже
отравил тебя. Он наговорил тебе. Ты уже отравлен...
Отравлен навсегда...
Максим вздохнул и отвернулся, уставился на звезды.
Истерические рыдания Инанны перешли в тихий плач, и
тот вскоре затих, перейдя в прерывистые всхлипывания.
Инанна положила ладони Максиму на щеки, приблизила
заплаканное лицо к его лицу и зашептала, поминутно
всхлипывая, горячо и с неистовой силой убеждения:
- Забудь все, что он тебе говорил. Он сумасшедший.
Сумасшедший ядовитый змей. Никто никого никогда не
предавал. Ты никого никогда не предавал. И я. И никто
никого никогда не предавал. Это слова. Это отрава, яд.
Но я тебя вылечу...
Инанна взяла Максима за плечи, с силой повернула к
себе. Развязала пояс, и халат распахнулся, и глянули
белые точеные груди - изящество формы, от которого
Максим чувствовал мороз на щеках. И приказала, словно
царица:
- Люби меня!
Этот нежный императив стал у них своего рода паролем,
известным только двоим, частью игры, условным сигналом
к взаимному наслаждению. Так и в этот раз - Максим
помедлил - и слабо улыбнулся - и послушался любовного
повеления. И они, как молодые звери, любили друг друга
под звездами теплой ночью.
UJ27
Они стали жить вместе, в маленькой квартире Инанны.
Максим, квалифицированный мастер гелевых конструкций,
без труда нашел себе заказчиков. Его никогда больше не
беспокоили из Администрации - видимо, Блюститель
сдержал свое слово. Первая эйфория, вызванная сладким
воздухом Земляники, уже прошла, и теперь Максиму было
просто хорошо на этой планете.
Их жизнь с Инанной была проста и мила, и они были
вполне счастливы. Вечерами они гуляли, или ходили в
гости, или просто сидели дома. Нежность их друг к другу
не уменьшилась, и ночи их были такими же прекрасными.
Но появились в их общении некоторые темы, которых они,
по молчаливому уговору избегали, табуированные темы.
Одной из таких тем стало предательство, и все понятия,
с ним связанные, другая тема - Яго, и третья - Варан. О
Яго Максим старательно забыл, а о Варане вспоминал
часто, с каким-то смутным неприятным чувством, но
никогда не говорил об этом.
Его молчащее беспокойство стало со временем таким
мучительным, что он тайком узнал, где, в каком
фелицитории содержится Варан, и однажды, втайне от
Инанны, навестил его.
TN17
Он долго ждал в небольшой комнате, где из мебели было
всего два стола и четыре стула - по два у каждого стола.
Наконец, здоровенный Работник Счастья, в белом халате
не по росту, ввел Варана. Тот двигался вяло,
заторможено, глаза у него были сонные, тусклые.
Работник остался у дверей, а Варан прошел и сел
напротив Максима, и немедленно стал раскачиваться
корпусом - назад и вперед. Несколько секунд он
бессмысленно пялился на своего посетителя, Максиму
показалось даже, что Варан его не узнает.
- Ты принес пожрать? - плохо ворочая языком, спросил
Варан. Максим растерялся. В следующую секунду ему
стало стыдно. Он так был занят последнее время
предстоящим свиданием и разговором, что ему и в голову
не пришло собрать хоть скромную передачу.
- Нет, - краснея, ответил Максим.
Варан покривил рот, но не в прежней своей манере, а
как-то вяло.
- Сигарет принес? - все так же косноязычно спросил
Варан. Рот его был полон слюны, и он постоянно
сглатывал.
- Вот, у меня есть пачка, - суетливо полез по карманам
Максим, - правда, начатая...
Варан молча взял пачку, спрятал в карман. Уставился,
не мигая, на Максима.
- Ты... Как ты себя чувствуешь? - запнувшись, спросил
Максим.
- Как зомби, - ответил Варан, уронив капельку слюны.
Максим сочувственно сморщился. Он хотел спросить что-то
еще, но голова его вдруг опустела - молча он смотрел на
своего заторможенного раскачивающегося друга. Вдруг
глаза Варана сверкнули, ожили, он уставился на Максима.
- Ну и как тебе с ней понравилось?
- Что?
- Понравилось тебе с моей женой?
Максим, онемев, распахнув глаза, смотрел на Варана. В
голове его словно блеснула молния. Он пролепетал:
- Инанна - твоя жена?
- Бывшая...
- Ты никогда...
- Я никогда не упоминал о своей личной жизни.
- Она сказала - ее муж сошел с ума...
- Так и было. Я чуть не сошел с ума, когда она отдала
меня Блюстителям. Второй раз - оно теперь уже привычнее.
Глаза Варана стали как иглы - острые и блестящие.
Говорил он, хоть и заплетающимся языком, но бешено и
язвительно. Максим всухую сглотнул.
- Мне сказали - ты несчастен, тебе нужна помощь...
- Да уж, несчастен! - воскликнул раздраженный Варан, - В
том мое несчастье, что я всегда выбираю не тех людей!
Это она тебя надоумила натравить на меня Блюстителей?
- Нет, - ответил сбитый Максим, - Блюститель сам пришел
ко мне.
- Ну, так это она навела Их, сообщила Им, что ты
знаешь, где я, - уверенно вывел Варан.
Максим чувствовал себя так, будто только что
подержал во рту что-то тухлое. На лбу его выступили
капли пота.
- Прости меня, - прошептал он чуть слышно.
Варан сверкнул на него глазами.
- Что же с тобою делать еще, - произнес он презрительно,
- конечно, прощаю. Ты слаб, и не такие как ты, ломаются на
этой планете.
- На этой планете...
- Я беседовал с Яго. Он, конечно, сумасшедший, но он
говорит правду. Я и до него слышал о Планете Предателей.
И это все - правда. Если бы ты не стал предателем -
Планета вышвырнула бы тебя. Если б я знал, что эта
Земляника - и есть Планета Предателей...
Варан замолчал, переводя дух и сглатывая слюну,
переполнявшую его рот. Максим, не видя, смотрел в упор
на Работника Счастья, со скучающим видом чистящего
ногти.
- Ты хочешь бежать? - резко спросил вдруг Варан.
Максим был настолько подавлен, что недослышал и не
понял вопроса.
- Что? ты хочешь бежать? - переспросил он, метнув
тревожный взгляд на Работника. Тот, кажется, не
прислушивался, занятый холей ногтей.
- Да уж я-то здесь не останусь, - раздраженно отозвался
Варан, - но я спрашиваю тебя - ты - хочешь бежать
отсюда, с Планеты Предателей - вместе со мной?
Максим тупо смотрел на Варана. Тот окинул его
сверкающим взором и скривил рот - в своем лучшем стиле.
Махнул рукой.
- Ладно. Молчи. Я вижу, у тебя мозги онемели от правды.
Подумаешь после. Может, решишься. Я тебе позвоню.
С этим Варан встал и, не прощаясь, отправился к выходу.
Работник Счастья прервал свой маникюр и вывел Варана.
NL22
Пока Максим, словно на автопилоте добирался от
фелицитория до дома, в голове его был беспорядок, на
душе - мерзко.
Его поразило, что Инанна была женой Варана. Варан и
Инанна? Маским старался и никак не мог увидеть их
вместе, в одном мысленном зрительном кадре. Все время
получалось что-то похожее на неумелый фотомонтаж. И
вообще - Варан всегда воспринимался Максимом, как
существо почти бесполое, условно обозначенное, как
мужчина.
Его потрясла убежденность Варана, что это Инанна навела
Блюстителей Счастья на Максима. Худшее в этом было, что
Максим поверил Варану - во всём.
Конечно, это Инанна сообщила Блюстителям. Но для чего,
зачем? В этот момент Максим подумал - Планета
Предателей. Как сказал Яго - каждый не-предатель,
случайно оказавшийся здесь, становится предателем.
Как сказала Инанна - ты не такой человек. Как сказал
чиновник - вы не можете остаться здесь. И наконец -
Варан - если бы ты не стал предателем... Если бы
Максим не стал предателем, он не смог бы остаться здесь.
Администрация Планеты - или сама Планета - или даже Сатана
- не допустили бы этого. Инанна знала это - и сделала
своего любимого предателем - чтобы не разлучаться с
ним.
Максим вдруг вспомнил, как она сказала решительно - ты
останешься, когда Максим впервые рассказал о Варане,
хакере мироздания. Тогда она и поняла, кто такой
Варан. Тогда она все и спланировала. Максим с тоской
посмотрел в окно троллейбуса. Она сделала Максима
предателем - и сама предала, лишь бы он, ее любимый,
остался с ней. Это любовь, наверное. Но страшная любовь.
И в этот момент Максим понял, что ненавидит эту женщину,
как никого и никогда не ненавидел.
UJ86
Максим никогда не сказал Инанне о поездке в
фелициторий, о том, что он узнал и понял.
Когда он вошел и она приветствовала его улыбкой и
поцелуем и светлым взглядом, его ненависть поблекла,
сморщилась, потускнела и затаилась где-то в закоулках
души. Максим осознал, что не сможет жить без этой
женщины. И не ему ее осуждать - он сделал то, что сделал,
своей волей. Когда она сказала - Реши сам, какую цену
ты за меня отдашь, - он сам решил, сам отдал эту цену.
Стал равен ей в предательстве. Равен всем на Планете
Предателей. И если он такой же, как все здесь - не о чем
горевать.
К месту вспомнилось - Наслаждайся жизнью с женой,
которую любишь...
- Так и будет, - сказал Максим вслух, - так и будет.
И так было.
TN22
Однажды вечером раздался звонок. Максим взял трубку.
- Ты бежишь со мной? - услышал он. Секунду Максим
ничего не понимал. Потом узнал, скорее - сообразил, кто
говорит, и замер, как испуганный зверь.
- Как ты...
- Не важно. Я сбежал. Ты - бежишь со мной? -
отрывисто и сильно бросал Варан.
- Где ты? - спросил Максим, собираясь с мыслями.
- Лишний вопрос, - ядовито отвечал Варан, - Итак?
Максим молчал, держа трубку у уха, смотрел на Инанну.
Спиной к нему, она привстала на цыпочки, поливая цветы
в высоко висящем кашпо. На ней была только майка и
короткие шорты. И ее движение, линия ее бедер,
напряженные округлые икры - как фотоснимок
отпечаталось в глазах Максима.
- Нет, - ответил Максим.
Варан помолчал. Хмыкнул.
- Что ж. Счастья тебе. Прощай.
- Удачи тебе, - сказал Максим, но в трубке уже звучали
гудки. Некоторое время Максим слушал гудки, смотрел на
Инанну. Наконец, положил трубку. Ему вдруг стало легко,
словно тяжесть, к которой он привык и которую уже не
замечал, свалилась с сердца. Варан бежал и тем самым
как бы аннулировал его, Максима, предательство. Варан
бежал - и свободен, и теперь Максим мог не чувствовать
вины перед ним. Мысленно Максим еще раз пожелал
беглецу удачи.
- Кто звонил? - Инанна обернулась с маленькой
пластмассовой лейкой в руках.
Максим весело прищурился.
- Одна женщина. Красавица. Умоляла о свидании.
- И что же ты, согласился? - с притворной суровостью
спросила Инанна.
Максим поймал ее руки и, посмотрев ей в глаза,
улыбнулся:
- Теперь - я навсегда останусь с тобой.
Инанна замерла, словно поняв мгновенно, что только
что с ее мужчиной произошло что-то особенное. И сказала,
дрогнувшим голосом, со всей нежностью:
- Ты никогда не пожалеешь об этом.
- Никогда, - подтвердил Максим.
И так было.
SH33
Вновь Варан был на Планете Руин. Избрав и оборудовав
себе новое тайное убежище, он отправился, прячась в
руинах и ночуя в степи, к Капищу. Все три месяца в
фелицитории Варана жгло одно желание - вырваться любой
ценой, чтобы вернуться к Капищу. И он вырвался, и вот -
он стремится к своей цели, как вылетевший из пращи
камень.
Варан понимал, что это опасно, что именно там
Блюстители скорее всего будут его искать, но ничего не
мог с собой сделать - Капище тянуло его к себе, как
магнит. Таинственная мощь этого места ошеломляла и
очаровывала Варана. Исследуя Капище, находясь в нем,
расшифровывая его рисунки, учась понимать его слова,
он забывал обо всем остальном мире.
Впрочем, он и без того постарался забыть. Он всегда,
всю жизнь, вычеркивал из сердца и из памяти всех и все,
что не стоило его любви и привязанности. И с каждым
разом его душа становилась все темнее от этих
вычеркиваний. В этот раз, когда он вычеркнул Максима с
его предательством, в душе Варана не осталось больше
светлых, не зачеркнутых участков. Ни одно живое
существо во Вселенной больше не интересовало его.
Только Капище с его нечеловеческой тайной привлекало
к себе весь интерес Варана, только Капищу хотел он
отдать всю свою душевную силу - а сила эта была
неистовая.
Вот показались знакомые развалины - место его
прежнего логова. Варан помедлил, пытаясь
почувствовать, нету ли здесь засады, и как осторожный
волк, по спирали, стал приближаться к предмету своего
вожделения, прячась от возможного чужого взгляда. Он
бормотал про себя бессмысленный стишок, который
только что сложился в его голове:
у бога - пространство
у дьявола - сила
сложи это вместе
и узнаешь как было
Заглянув в развалины, он увидел свой домик на прежнем
месте - и никакого знака присутствия посторонних. В
домике Варану было нечего делать - он поспешил к Капищу.
Но, еще не дойдя полуста шагов, он заметил, что красная
палатка как-то странно перекошена. Сердце Варана
тревожно стукнуло. Он побежал. Влетев в палатку,
споткнулся, замерз на входе.
Вся аппаратура была разграблена, все его
исследования погибли вместе с носителями,
разломанными, раскиданными по полу, растоптанными. Как
лунатик, Варан перевел взгляд на Капище. Все датчики
были содраны, провода валялись на темной земле. Черный
камень в центре Капища смотрел на Варана как будто с
издевкой.
Мгновенно обессилев, Варан стоял неподвижно, ему
казалось, пошевелись он - и сейчас же упадет кучей
тряпья на землю. Он стоял так долго, но сам не
чувствовал времени. В голове его было пусто, только
вертелось бессмысленно: у бога - пространство у
дьявола - сила... Вдруг в душе его вспышкой взорвалась
ярость. Варан закричал, раздирая голосовые связки, сам
оглохнув от этого крика, Бросился к черному камню и изо
всей страшной силы ударил по нему кулаками, разбивая
руки.
Все дальнейшее произошло меньше, чем за секунду - по
времени нашего мира.
Боль от разбитых кулаков еще не успела дойти по
нервам до мозга Варана, когда он понял, увидел,
почувствовал, что Капище ему отвечает.
Это выглядело, как толчок чуждого в сознание Варана:
неясные образы - неразборчивый гул в ушах - невнятные
человеческому разуму мысли - так это воспринял Варан.
Потом на долгие миллисекунды Капище замолчало. В
восторге ужаса Варан ждал продолжения.
И тогда - нарастающим чудовищным цунами Капище
вторглось в мозг Варана. Это была Истина. Истина
абсолютная. И абсолютно чуждая человеческому разуму.
И сознание человека рассыпалось в осколки, и осколки
упали в черный океан, которым было Капище.
Тело Варана рухнуло на твердую, как стекло землю.
Глаза Варана пусто уставились в бесцветное небо
Планеты Руин.
JN17
Максим сидел в летнем кафе и потягивал пиво из
бутылки. Это было то самое кафе, где они с Инанной
познакомились и где часто бывали вместе. Сегодня он
сидел здесь один - ему хотелось побыть одному.
Последнее время он частенько заходил сюда вечерами,
после работы, не торопясь возвращаться домой.
Сидел он, кажется, за тем же самым столиком, что и
тогда, в день знакомства. И также разглядывал
посетителей. Все они были, как положено, милые приятные
люди. Может быть, здесь сидел и кто-то из тех, кого
Максим видел год назад, в свой первый день на Землянике.
Все было так же. Только Максим не называл теперь про
себя всех жителей Земляники солнечными людьми. Он знал,
кто они такие и всегда мог видеть их знаки.
Максим поднял бутылку и посмотрел на черные
нимбы окружающих - и вдруг он увидел - и замер, не донеся
бутылку до рта - человека, у которого не было черного
нимба над головой. Максим не рассмотрел даже в первый
миг самого человека, он видел только свечение над его
головой - не черное, как у всех, а прозрачное, ясное.
Через секунду Максим взглянул на лицо этого человека.
Это был молодой мужчина с черными усиками, глядящий на
все вокруг восхищенными, очарованными глазами. Вот
так и я выглядел тогда - подумал Максим с горечью.
Человек без нимба с чашечкой кофе уселся за красный
столик прямо напротив и отхлебывал маленькими
глотками дымящийся напиток, разглядывая со знакомым
Максиму выражением посетителей кафе. Максим, кривя рот,
как Варан, читал на лице не-предателя: Это - праздник,
вечный праздник... Максим вспомнил Яго и усмехнулся.
И, чуть помедлив, обратился к человеку без нимба:
- А вам лучше уехать отсюда.
Человек без нимба предателя удивленно посмотрел на
Максима. И с тоской Максим вдруг отчетливо услышал,
какую фразу произнесет сейчас этот глупец, и с какой
интонацией. И не ошибся.